Никита Афанасьев
Август 2010

Наверное, вряд ли найдется в России человек, который бы ничего не слышал о Новгороде Великом, о Рюрике, о новгородском вече, о купцах, возивших товары «из варяг в греки», о победах новгородцев под руководством знаменитого Александра Невского.
Итак, попробуем разобраться, что же определяет уникальность средневекового Новгорода?

Во-первых, демократия. Разумеется, до демократии в современном понимании этого слова было очень далеко. Реально государством управляла политическая элита: бояре, «лучшие люди», привилегированная часть купечества, высшее духовенство. Они определяли войну и мир, налоги и суды. А волеизъявлением простого народа были лишь эпизодические городские бунты. Но все-таки, это была демократическая форма правления. Должности (тысяцкие, посадники, епископы) были выборными. Осуществлялась ротация высших должностных лиц. Таким образом, ни одна личность не сосредотачивала у себя всю полноту власти.


(Вечевой колокол. Миниатюра Лицевого летописного свода. ХVI век)

Новгород жил при народном самоуправлении с 1136 по 1478 годы. Поражает факт, что демократия в Новгороде сохранялась длительное время. Для Руси это было уникальное явление. Но не для Европы. В истории Древней и Средневековой Европы мы находим немало демократических форм правления. Например, Речь Посполитая – государство землевладельцев Польши и Литвы. Хотя, разумеется, больше всего примеров демократий мы находим у стран, экономики которых носили торговый характер: начиная с Древних Афин, продолжая итальянскими торговыми республиками (Венеция, Флоренция, Генуя) и кончая Голландией. Точно такой же торговый характер был у экономики Великого Новгорода. Именно уклад экономики можно считать главной причиной того, что Новгород долгое время оставался демократичным.
Другой причиной являются крепкие традиции народного самоуправления, идущие «из глубины веков». Это косвенно подтверждают летописи, живописующие, как новгородцы искали себе князя аж на противоположном берегу Балтийского моря. Конечно, можно подозревать авторов летописей в симпатии княжеской форме правления и, что они могли исказить действительность или вообще описать легенду, а не реальные события. И тем не менее, вся эта история свидетельствует, что жители Новгорода вольны были пригласить или, наоборот, прогнать князя с дружиной. Город вступал от своего имени в переговоры, коллективным образом принимал некие решения. То есть, горожане в Новгороде традиционно были самостоятельной политической силой.
Еще одной причиной демократии в Новгороде можно считать историческую приверженность демократии у западных морских соседей: в Финляндии, на Готланде и в материковой Швеции. Поскольку в ранее средневековье варяги обладали очень существенной военной силой и производили разрушительные набеги, надо думать, новгородцы должны были с уважением относиться к укладу жизни и политическому строю у варягов. Конечно, у варягов не было полноценной демократии, как не было, например, имущественного равенства. Какие-то ярлы «выбивались вперед» и концентрировали у себя большую власть. Там оставалось много княжеских родов (в русской традиции их, наверное, можно считать боярами). Конечно, и в Швеции в конце концов (к XIII веку) складывается абсолютная королевская власть. Но надо заметить, что там демократические традиции никогда не были «забиты» до конца. Например, личные свободы. Надо заметить, что Швеция является фактически единственной европейской страной, которая никогда (даже в Позднее Средневековье) не знала крепостного права.
Помимо этого, причиной долгого сохранения демократии в Новгороде является территориальная удаленность от Великой Степи, соседство с которой являлось для южной части Киевской Руси мощным стимулом возвышения княжеской власти. И, наконец, существовали субъективные и случайные причины сохранения новгородской демократии. Имеется в виду удачное сочетание событий, политическое «везение» новгородской республики. В частности, для многих киевских князей (например, Владимира «Красное Солнышко» и Ярослава Мудрого) Новгород был на неком особом счету. Новгороду повезло (хотя в каждом случае были и свои объективные причины для такого «везения»), что Швеция его не покорила (возможно, из-за того, что варягам из-за моря долгое время противостояли этнические варяги, составившие элиту Киевской Руси), что тевтонская экспансия «выдохлась», что татарское нашествие счастливо оставило Великий Новгород в стороне от своего нашествия. Новгороду также было легче сохранить самостоятельность во время, когда остальные русские земли также оставались раздробленными.
Хочется отметить, что демократическая форма правления (имеется в виду выборный, а не наследственный характер назначения политических фигур) не вступала в противоречие с феодализмом. Напротив, как отмечал еще Ключевский, по степени феодального закабаления крестьянства Великий Новгород долгое время был впереди остальной Руси.
История Новгородской республики демонстрирует минусы и плюсы демократической формы правления. Торговля, ремесла, образование, грамотность, религиозное сознание, культура, географическая экспансия процветали – все эти достижения, очевидно, были как-то связаны с демократией. Среди минусов можно отметить относительную военную слабость. Впрочем, ее новгородцам долго удавалось нивелировать наемной военной силой. А там, где она не действовала, удавалось откупаться. Тем не менее, если опасность грозила главному городу, новгородцы находили в себе силы противостоять внешней угрозе, не раз отражая нападки то шведов, то немцев, то литовцев, то суздальцев.
Еще одним минусом демократии являлась пониженная экономическая и политическая мощь государства. Рассмотрим экономическую. Конечно, такие государственные функции, как суд, обеспечение правопорядка, общественные работы и налоги исполнялись адекватно. Возможно, качественно даже лучше, чем в соседних землях с монархическим укладом жизни. Но масштабы деятельности государства как экономического субъекта хозяйственной деятельности в Новгороде были меньшими. Уже хотя бы потому, что государственного имущества было меньше. Это, в свою очередь, имеет вполне логичное объяснение. Просто нет персоны, кровно заинтересованной в расширении государственного имущества. В противоположность Новгороду, в землях с сильной княжеской властью нет никакой разницы между государственным и княжеским имуществом. Появляется персона, заинтересованная в расширении государственного (или своего, передаваемого по наследству) имущества и контроле за его рациональным использованием. Эта персона наделена самой большой на данной территории властью. И, что также немаловажно, она передает указанное (=государственное) имущество по наследству.
Пониженная политическая мощь государства выражалась в том, что (а) практически никакое должностное лицо не обладало всей полнотой власти (пожалуй, кроме веча, которое собиралось редко, и кроме высших церковных иерархов), (б) были места в городе, куда не распространялась власть государственных чиновников (Готский и Ганзейский дворы, монастыри), (в) провинции Новгородской Земли тяготели к самостоятельности.


Во-вторых, уникальность Новгородской республики определяется высочайшим уровнем развития торговли, а также сопутствующих ей видов деятельности (промыслов и банковского дела). Изначально город расцвел на знаменитом «пути из Варяг в Греки». Этот древний торговый путь, вероятно, и определил то, что город пригласил на княжение чужеземного князи с дружиной, и что именно с него началось объединение Руси под властью династии Рюриковичей. Именно торговлю с дальними странами можно считать основой экономики Новгорода во времена Киевской Руси. С другой стороны, не нужно умалять значение местной торговли и торговли с ближайшими соседями. Роль этого вида торговли выросла во времена раздробленности и еще более - во времена возвышения Московского княжества. Возникновение в «низе» (так новгородцы называли Владимиро-Суздальские земли, поскольку они были южнее самого Новгорода) мощного княжества, которое могло притеснять новгородских «гостей» (купцов), которое могло перекрывать каналы поступления в Новгород хлеба, провоцируя голод, затруднило торговлю с днепровскими и заволжскими землями. К тому же, западные торговые партеры объединились (вначале возникла Готская Ганза с Центром в Вюсби, потом – собственно Ганза с центром в Любеке) и начали диктовать Великому Новгороду свои условия. В этих условиях, Новгороду пришлось опираться на то, чем его собственная земля была богата, и чем исторически занималось население: кожа, лен и продукты леса – воск, мед, сам корабельный лес, но, в особенности, пушнина.
Есть такая знаменитая картина - «Новгородский торг», созданная Апполинарием Васнецовым. Наряду с Ярославовым дворищем, Детинцем (Новгородским кремлем), уникальной церковно-монастырской архитектурой, иконами и фресками (кстати, в Новгороде отметился такой уникальный иконописец Феофан Грек), эту картину можно считать «визитной карточкой» Новгорода. Так вот, на ней на переднем плане как раз изображен торговец пушниной. Погоня за пушниной влекла новгородских «гостей» и промышленников к покорению отсталых народов, населявших берега Северного моря и даже дальше: на сервер – к Кольскому полуострову, на восток – к Сибири.


(Апполинарий Васнецов «Новгородский торг»)

Между прочим, разбойничьи набеги не менее уважались в Новгороде, чем удачные торговые операции. Например, Садко - былинный пример, того, как удачливый человек может стать богатейшим торговцем. И это укладывается в сложившуюся картину Новгорода, как собрания в основном торговых людей. Но другой былинный новгородский персонаж Василий Буслаев имел буйный нрав и прославился удачливыми грабительскими экспедициями. Именно в освоении Севера, в его колонизации, в установлении там городов, Великий Новгород черпал долгое время силы как государство.
Говоря о купечестве, хочется отметить его расслоение. Это можно сравнить с европейскими средневековыми цехам, а также с российским (конечно, в уже более позднее время) разделением купцов на гильдии. Элитой новгородского купечества была «Ивановская сотня». Они так назывались потому, что первоначально объединялись вокруг храма Иоанна Предтечи. Купцы «Ивановой сотни» пользовались значительными привилегиями. Например, они могли получать государственную военную охрану своих торговых караванов, имели право на большой кредит от государства, особенно при разорении по причине форс-мажора. К тому же, именно они, наряду с боярами, посылались Новгородом в качестве послов.
Экономика Великого Новгорода очень сильно отличается от многих других торговых городов (например, Пскова) развитием кредитных отношений. Предметом большого числа найденных новгородских берестяных грамот являются получение и возврат займов (долгов), а также отдачей имущества в заклад. Кстати бояре, формировавшие политическую элиту Новгорода, считали торговлю для себя низким делом, зато рьяно занимались ростовщическим бизнесом. А вот среди купцов, занятие ростовщичеством не пользовалось уважением (их элитой считались купцы «Ивановской сотни»).
Собственных денег у Великого Новгорода не было. Есть мнение, что для собственной чеканки монеты государством Древнего Мира или Средних Веков нужна сильная и богатая власть монарха. Но новгородцы использовали монеты иностранной чеканки, считая их, как и русские драгоценные металлы (в основном, серебро, очень редко – золото) на вес. Между прочим, не было никакого соблазна у государства портить монеты (к благородным металлам примешивать неблагородные).
В Новгороде процветали азартные игры. Новгородцы с удовольствием бились друг с другом об заклад. Например, именно так в одночасье «сколотил первоначальный капитал» знаменитый Садко. Кстати, точно таким же образом он чуть было не пришел к полному финансовому краху. Известно, что новгородцы знали и любили шахматы. Они даже придумали свой вариант шахмат под названием «мельница», включающий больший вероятностный элемент.


В-третьих, уникальность средневекового Великого Новгорода заключается в том, что его можно назвать религиозным государством. Самой большой властью в стране обладал именно новгородский архиепископ – «владыка» (кстати, назначаемый народом). Если все шло спокойно, архиепископ не вмешивался в светские дела (хотя немаловажно, что его люди ведали городской казной). Но в период острых внутриполитических кризисов именно епископ выступал в роли арбитра. Ему приходилось разнимать натурально дерущихся горожан. К сожалению, политические баталии очень часто перерастали в драки на протяжении всей вечевой новгородской республики. «Низ» или простой народ обычно политически пассивен. Бояре и «лучшие» («вятшие») горожане обычно решали большинство вопросов между собой. К слову, вечевая площадь была не такой уж большой. По оценкам некоторых специалистов, на ней могло разместится от силы 300 человек, что никак не сопоставимо со всей численностью горожан (даже свободных). Но временами и простой люд поднимал голос. Тогда горожане (торговый и ремесленный, свободный и зависимый люд) поднимались громить извечных своих угнетателей – бояр. Партии нередко сходились для «мордобития» в самом узком и самом значимом месте города. Конечно же, таким местом был мост через Волхов. Вот тут-то и приходилось высшим церковным иерархам покидать привычные стены церквей и монастырей и выходить на мост, чтобы примирить дерущиеся толпы, где угрозами и призывами к совести, а где дипломатией и хитростью.


(Софийский собор)

Велика также была роль епископа в период военной опасности. Именно он, можно так выразиться, морально организовывал мобилизацию всех сил граждан на оборону города. Например, когда Андрей Боголюбский осадил Новгород, архиепископ Иоанн вынес на городские стены особо уважаемую в народе икону (икону «Знамения Богоматери»). Церкви и монастыри были очень богаты. Они были крупными землевладельцами. Купцы, «лучшие люди», бояре, вскладчину или поодиночке финансировали строительство церквей. Например, Садко на радостях по своему успешному спасению строит церковь Миколе Можайскому. Кстати, именно Микола или Николай-чудотворец был естественно самым почитаемым святым, так как покровительствовал торговле и путешествиям. А когда Садко ожидал практически неминуемой смерти, в своем завещании не забыл «отписать» кое-какое имущество Святой Церкви.
Очень удивительна роль церкви в торговле. Это сейчас у людей имеется четкое убеждение, что торговля, как занятие, чужда церкви. Сразу всплывает в сознании библейский эпизод изгнания самим Христом торгующих во храме. А в сознании средневекового человека ничего постыдного в участии церкви в торговле (и даже банковском деле) нет. В Новгороде, церковь сама, конечно, почти не вела торговых операций. Но очень часто предоставляла помещения для торговых переговоров и даже для складов. Церковные власти играли роль и современных нотариусов (приглашались к свидетельству по важнейшим экономическим сделкам), и современных архивов. Если нужно было какую-нибудь долговую расписку или завещание сохранить в течение многих лет, то всем было очевидно – при церкви или в самой церкви документ сохранится в лучшем виде. Между прочем, это имело вполне рациональное объяснение: церковь или собор – это, как правило, каменное здание, к тому же, несколько обособленное от остальных городских построек, а значит, больше шансов уцелеть при пожаре.
Уже упоминалось, что в Новгороде была самая привилегированная часть купечества «Ивановская сотня». Так вот, еще раз обратим внимание, что купцы объединились вокруг храма божьего. Кстати, столь существенная роль церкви в торговой деятельности не является уникальной особенностью Северо-Западной Руси. То же самое мы находим и у купечества Северной Европы. Например, центром Ганзейского двора в Новгороде также была церковь (только католическая). Вероятно, в сознании средневекового человека церковь и церковные люди должны была участвовать во всех сферах общественной жизни. Церковь обращается к совести каждого человека (а не только избранного класса), а значит ко всем сословиям и представителям всех профессий. Поэтому, для Церкви было бы неправильно устраняться от интересов каких-то классов и каких-то профессий. Получается, купец будет посещать церковь и жертвовать на нее деньги, а Церковь должна устраниться от его интересов? Нет, это неправильно. Средневековая Церковь не будет самоустраняться. Поэтому, мы видим следы деятельности Церкви во всех сферах средневековой жизни: война, политика, экономика, труд, суд, здравоохранение, образование и культура.


В-четвертых, Великий Новгород удивляет развитием грамотности, причем самых широких слоев населения. Еще Ярослав Мудрый повелел открыть в Новгороде первую школу. Кстати, совсем недавние раскопки (предпринятые к 1150-летию города) позволили установить, на чем именно учились грамотности - на навощенных табличках, которые известны еще с Древнего Рима, где их называли церы. Для торговли (внутренней и внешней), являвшейся по выражению В.О.Ключевского жизненным нервом города, как воздух была необходима образованность. Об образованности духовенства, бояр, купцов, а также мастеровых от иконописцев до литейщиков, и так было известно. Сохранились летописи, договора на пергаменте, отдельные предметы. Например, скульптор-литейщик Авраам Мастер, работавший в XIII веке над Магдебургскими вратами новгородского собора Святой Софии – знаменитыми, не мог не быть грамотным. Но все-таки именно открытие берестяных грамот (это произошло в 1950-х годах) перевернуло представление историков о масштабах распространения грамотности в Новгородской республике. К настоящему моменту архив берестяных грамот насчитывает около тысячи единиц хранения.


(Берестяная грамота начала XV века)

Представители каких же слоев населения составляли и использовали берестяные грамоты? Так как невозможно охватить здесь взглядом весь архив, обратимся лишь к некоторым из грамот. При этом будем иметь ввиду принадлежность к тому или иному сословию не только написавшего грамоту, но и того, кому грамота была адресована. Итак, перед нами встает некий Алексей, положивший в корзину свежую рыбу (язей) и отправивший ее со свом племянником Ларионом боярину Елизару. Или жители Ошевского погоста, просящие архиепископа Семена прислать настоятелем в местный храм некоего дьяка Александра. Здесь и автор более 12 берестяных грамот – мальчик Анфимий – вероятно ученик новгородской школы, который на полях своих средневековых «прописей» сохранил для потомков свои рисунки. А может быть, это карикатуры на товарищей или учителей? А вот грамота, в которой Юрий уведомляет тысяцкого Василия Носа о посылке ста коробей солода. А вот некий Петр уведомляет своих кредиторов (Семена, Якова, Еремея и Степана) о готовности отдать долг. А вот поучение от Петра некой Марене, что сказать князю (чем лучше разжалобить его), когда тот будет «наделять купцов». А вот, если можно так выразиться, сбежавший «госчиновник» Савва в длинной грамоте оправдывается, почему неудачей закончился его поход на Югру за данью, сваливая всю вину на «форсмажорные обстоятельства»: во-первых, некий Захария распустил слух, что Савва самозванец, а во-вторых, дружинники князя Андрея (вероятно, Боголюбского) отняли дань. Другая грамота от ключника Вавулы и от крестьян Захарки адресована посаднику Андрею Ивановичу об их желании уйти (перейти к кому-нибудь другому) от землевладельца Алексея Щуки. А вот карелы (кстати, как видно, письменность распространялась не только на русских, но и на подданные им финно-угорские племена) жалуются на притеснения ушкуйников. Грамота, расположенная в архиве под номером 136, датированная 3-й четвертью XIV века, повествует о размере оброка, который договорились платить крестьяне. А вот Микифор, получивший от Анны некий земельный участок жалуется на притеснения со стороны других землевладельцев. Другая берестяная грамота повествует, как и чем при свидетелях рассчитался Яков с Харитоном и Гюргием за причиненные убытки, и что расчет этот окончателен. Очень много берестяных грамот касаются торговли, оброков, имений, денежных (долговых) дел, вообще, и всякого рода судебных тяжб. Как это типично и естественно для новгородской республики, жившей торговлей и промысловой эксплуатацией своих земель.
Таким образом, помимо того, что берестяные грамоты дают историкам бесценную информацию о жизни Северо-Западной Руси, они еще и объективно свидетельствуют о том, что грамотность была чрезвычайно распространенным явлением. Самые широкие слои населения не только умели читать, но и активно практиковали письменную речь. Образованность населения Новгорода Великого ничем не уступала современным ему городам Средневековья, а также, вероятно, кое-где превосходила их.


Вот почему государство, которое свои правители величали не иначе как «Господин Великий Новгород», уникально и очень интересно. Настоящая статья, конечно же, не претендует на роль глубокого всестороннего исследования. Это лишь некоторые рассуждения автора на тему. Задача этой статьи – заинтересовать того, кто, в силу разных обстоятельств, ранее не так глубоко знал средневековый Новгород. Статья также является открытым приглашением специалистов и любителей к широкой дискуссии.